Убедительная просьба: Прочитавшие этот пост, оставьте любой комментарий, особенно, если вы Гость(можно просто поставить любой смайлик)

С вечера договорились встретиться на парковке гостиницы в 10:00 и повторить вчерашний вояж, но уже на Светике, дабы не насиловать Бегемота лишнего. Чтобы не торопиться, мы встали в 08:00 утра, позавтракали в кафешке при гостинице, причём я вкусил блинов с брусничным варением. Как выяснилось, варение из одной брусники не сваришь - слишком уж она пресная и твёрдая. По этому варение было яблочным но с добавлением протёртой брусники. Что интересно, но в 08:00 утра на парковке перед гостиницей было пусто. Вся куча джипов, стоявшая тут с вечера испарилась в одночасье. Завтрак тоже начинался в 06:00 утра. Как пояснила женщина-портье, большинство людей уезжает ранним утром, чтобы к вечеру быть в Мурманске или успеть на теплоход на Соловки. Кстати, на стойке ресепа приклеено объявление, гласящее, что любой постоялец может воспользоваться розеткой для подогревателя двигателя всего за 50 рублей в сутки - удобный сервис для владельцев дизелей, путешествующих в холодное время года.



читать дальше

Я сходил на ресепшн и договорился с портье о том, что наша машина постоит на территории парковки до обеда, пока мы съездим погулять. Где то в половину десятого позвонил Сергей и сказал Хьюстон, у нас проблема, что у них проблема с проводкой и не работают приборы на торпеде. Прикинув в уме, что скорее всего причиной проблемы стал сильный ночной дождь с ветром, благодаря которому, вода попала куда то не туда, я стал вспоминать всё слышанное мною о предохранителях в патриоте. Пораскинув мозгами, и сравнив силу тока на моторчик омывателя(10А) и явно меньшую мощность торпеды со всеми лампочками подсветки, я пришёл к выводу, что скорее всего, там стоит пятиамперная ниточка. В моей машине предохранителей меньше 10 ампер нету, и цвета его я не знал. Оставалось надеяться на маркировку на самой фитюльке. Не смотря на не работающие газоанализаторы приборы ребята шли по цвету глушителя прилетели минут за 25 и с грохотом, пылью и юзом тормознули перед входом. Спросил ребят были ли они на кладбище и поймал на себе несколько удивлённый взгляд Сергея, который будто бы говорил:"Ты что, мужик, рановато будет". А потом только сообразил, что любителей изучать историю по захоронениям здесь кроме меня нету и не стоит привлекать к себе внимание санитаров окружающих Открыли капот и полезли на разведку. Нужный нам предохранитель оказался ярко-апельсинового цвета и стоял, кажется в позиции 4 или 5.. не помню точно. Посмотрел на небоскопе - есть ниточка. Хреново! Значит проблема где то глубже. Пошёл по порядку просматривать все провода, ведущие к торпеде - всё в порядке. Но тут моя рука легла на клемму массы на аккумуляторе и та повернулась с лёгкостью подсвечника, открывающего книжный шкаф в потайной ход. Тэкссс.. оказывается ребята ездили с незатянутой клеммой... Чем это грозит, я полагаю, объяснять не требуется... Сразу же и объяснились проблемы с запуском двигателя, когда двигатель запускался не охотно, а потом некоторое время троил. Чтобы добиться стабильной работы нужно было запуститься на несколько секунд, а потом перезагрузиться выйти и снова войти заглушиться и запуститься повторно: плохой контакт и оксид свинца создавали высокое сопротивление и тока, даваемого аккумулятором не хватало сразу и на стартер и на искру, а при повторном запуске сказывался вклад непродолжительной работы генератора. Затянул клемму и... ничего не изменилось. Приборы молчали, как и прежде. Решили устроить хардрезет, то есть снять клемму, а потом через некоторое время поставить ее на место. Но зная, что некоторые сигнализации чрезвычайно громко реагируют на любые манипуляции с аккумулятором, мы на всякий пожарный откатились подальше от гостиницы, аж на другую сторону улицы. Сняли клемму, никакой реакции не последовало. Я приготовился услышать паровозный гудок в ухо в момент, когда буду ставить клемму на место. Скукоживши заранее кислую мину на лице, я накинул клемму назад. Эффекта опять ноль. Чуть затянув, покрутил ее туда-сюда, чтоб сбить окислы и затянул намертво. Сергей повернул ключ и торпеда ожила. Ну и слава Богу. Перегрузили от ребят к нам несколько бутылок с водой и выехали в сторону Беломорска.

Поездка на заднем сидении УАЗа, несущегося по ухабистой дороге требует определённых навыков раскорячивания и удерживания бренной тушки на месте, так как рессорная подвеска считает, что не плохо бы поиграть пассажирами в волейбол. Ну мы на нее не в обиде - так гораздо интереснее. Далеко не сразу я привык к тому, что на вооон той вон яме подвеска не лязгнет отбойником и вещи не побегут в салон из багажника, а рессоры всего лишь плавно затормозят движение вниз, а потом азартно подкинут вверх, чтобы на следующей кочке снова поймать пассажиров.

Ехать в УАЗике по российским дорогам не в пример приятнее, чем на Ситроене - сразу видно, что они просто созданы друг для друга. Машина продолжала пинать нас под пятую точку, мы держались и ловили острые ощущения, вместе с адреналином.
Остановились в том же, что и вчера кармашке после плотины Выгостровской ГЭС. Перешли дорогу и опять спустились к водосбросу. За прошедшую ночь ситуация кардинально поменялась: на плотине открыли одну из заслонок. Вода, прорываясь в узкую щель образовывала прекрасный пенистый бурун. ГЭС находится в равнинном районе, а потому мощность ее не высока. На реке Выг они стоят целым каскадом. Мощности их хватает только на обеспечение города и на работу Беломоро-Балтийского канала.

На том месте, где вчера раскидывалась мёртвая каменная долина, сегодня мы увидели бурный поток.

На этот раз я не стал особенно стесняться и в открытую снимал плотину. Обратите внимание на качающееся устройства заслонки и на наклонный трап, идущий по "ножке".

Долго задерживаться не стали, так как время подходило где то к полудню - Танцы вокруг Светика отняли около часа времени. До петроглифов мы так же добрались очень быстро. По воде плавал плот, возле которого что то делал наш вчерашний экскурсовод. Мы подошли к нему и он сказал, что на плоте можно кататься по заливу, отстегнул замок, показал где лежат две жерди и уже было направился к своей палатке, когда я спросил его про стоимость. Он сказал, что обычно стоит это 100 рублей, но, мол, не надо. Было видно, что уже не сезон и он сворачивает свою деятельность, наводя последние штрихи и готовя всё к зиме. Так в момент нашего прибытия, он заканчивал прибивать настил нового яруса к поверхности плота, увеличивая его подъёмную силу с помощью пустых пластиковых бутылок, помещённых под "палубу". Я всё таки заплатил за развлечение, так как считаю, что труд должен оплачиваться. Поплыли. На вёслах шестах сидели я и Сергей. По началу плот достаточно хорошо управлялся, но продолжалось это не слишком долго: пока глубина не превышала колена. Мы гребли дальше. Сначала глубина достигла пояса, метров через 100 она могла бы скрыть и человека. Дальше Серёжин, более короткий шест перестал доставать дна, и мы продолжили путь по идеально гладкой чёрной воде на одном моём шесте. Но не тут то было и вскоре я так же потерял контакт с дном. Для разворота и возвращения на мелководье нам пришлось грести круглыми деревянными палками с бешеной силой и скоростью, перемешивая чёрную воду. Как ту не вспомнить анекдот про греблю ложками.

Моя сторона плота постоянно опережала Серёжину, так как мой дрын был длиннее, я в полтора раза тяжелее и моя гребля, соответственно, была эффективнее. Плот ботало и кружило по траве. Серёжа яростно рыхлил воду. Оставалось ещё, чтоб кто-нибудь запел:"Врагу не сдаётся наш гордый Варяг, Пощады никто не желает...". Но тут я нащупал дно и дальше продвижение ускорилось. В момент, когда опасность быть унесёнными в открытую лужу миновала, я наконец то решил использовать экшнкамеру по назначению, то есть для группового селфи на утлом плоту, посреди старицы реки Выг, рядом с наскальными рисунками, которым 6000 лет, в 5 километрах от Белого моря.

Не дойдя до причала нескольких метров, мы сели на мель. Казалось бы, караловые рифы в болотах не водятся, но мы нашли. Под водой водились хищные камни! Попытки "сгрести" или столкать плот с мели успехом не увенчались и мы решили перегружать баласт. То есть пересадить девушек местами и отодвинуть их на корму максимально далеко. Я, как самый тяжёлый по характеру весу член экипажа, так же сдвинулся на середину лавки. Мы налегли на шесты и снялись с мели! После выхода на берег мы морской походкой "вразвалочку" пошли гулять по скалам.

На этот раз экскурсоводом выступил уже я.
Рассказал ребятам, что здесь нужно видеть коллективную охоту с лодки на кита (это один из самых известных рисунков)

На лося(протыкает копьём)

Лодки и лось на дальнем плане

ещё лоси(это самое крупное изображение, достигающее 2.5 метров)

и ещё несколько лосей

и ещё много-много-много лосей!! Стадо из разноразмерных лосей идёт вдоль края скалы на восток, потом поворачивает на север и идёт дальше(снято метров с 4 высоты)

для съёмки пришлось прикрутить зеркалку в моноподу, поставить 18 мм ширик и задрать руку с вытянутым и максимально разложенным моноподом вверх. Монопод выдержал весьма тяжёлую камеру и не сломался! Именно этим и отличается нормальный монопод от богомерзких селфи-палок, заполонивших решительно все фотомагазины. Ещё раз сгоняли за магнитиками и побежали к машинам.

В город мы въехали по уже разведанной дорожке и не останавливаясь понеслись на берег Белого моря. Проехали поворот на порт, УАЗ-Светик пёр по грунтовке не особенно смущаясь кочек и поддерживая скорость в 30-40 километров в час. Нам, нагулявшимся, уже порядочно хотелось кушать и мы решили устроить пикник на берегу. Проскочили место моего застревания, проскочили мостик, и съехали на тот самый камень, который я приметил с вечера. Но камень оказался просто съездом, позволяющим убрать машину с дороги и упирался в заросли тонких чахлых деревьев. Припарковались, взяли мешки с продуктами, горелки, котелок, воду, газ и пошли по тропинке к берегу. Как оказалось, тропинка по пути пересекала линию окопов, идущих вдоль берега. Потом взбиралась на небольшой бугорок и вновь спускалась , но уже к воде. На этот раз мы приехали в прилив. Вдоль уреза воды из песка торчали громадные чёрные валуны и куски скал, пронизанные розовыми и оранжевыми прожилками. С воды дул довольно ощутимый ветерок, который при окружающей температуре в 10-12 градусов навевал мысли об утеплении. Сквозь легкие облачка пробивались лучи северного солнца. Любование красотами мы решили отложить на потом и сначала удовлетворить потребности, лежащие в основании пирамиды Маслоу, то есть угомонить низменное, животное чувство всепоглощающего голода. Решено было сварить в котелке кофе. В качестве плиты я выбрал плоский камень, вдающийся в воду Белого моря и отделенный от берега узкой полоской воды. На макушке камня я установил две горелки из сплава, подключил баллоны, зажег и поставил котелок.

Я очень во время убрал нос и усы подальше, так как одна из горелок("jet" от Trak), внезапно забарахлила и стала периодически "давать медведЯ" то из одной, то из другой головки. Внезапно вырывались языки желтого пламени, оставлявшие на боку блестящего котелка темные следы. Похоже, что где то что то забилось и испарение газа идет плохо, что в результате приводит к плохому сгоранию. Плохое сгорание дает низкую температуру газов, которые вместо голубеньких, становятся желтенькими, а не сгоревшие частички топлива осаждаются в виде сажи на котелке. Так же нарушается место сгорания топлива, что приводит к нарушению формирования языка пламени и образованию высокого языка пламени вместо аккуратного синего "коготка". Ну не суть есть. Горелку я аккуратно потушил, вытащил и решил остужать на воздухе, так как на камне больше класть ее было некуда. Горелка в этот момент напомнила мне краба, вытащенного из воды за клешню.

С одной стороны я расстроился, с другой стороны, я подумал, что турки с кофе ставят на медленном огне. Пока варился кофе, мы открыли две банки с ветчиной: одну нашего любимого "Совка", а Наташа большая, по всем непонятным причинам, открыла банку с красивой надписью "Главпродукт". Я не раз порывался выбросить это недоразумение, но Наташа большая каждый раз его спасала. Тушенка эта каталась у меня в боксе под полом машины еще с фолксаммерфеста под Гусем Хрустальным. Купил я ее по ошибке, в количестве 4 штук. В первый же вечер фестиваля я осознал тщетность попыток найти в ней мясо среди копыт, жил, рогов, перемолотого технолога, пойманного благодарными туристами, канцелярского клея, солидола и, возможно, желатина с собачатиной. С тех пор банки с этим ядовито-розовым месивом жили у меня в машине. Ветчина Главпродукт, с тех пор, используется мною, как синоним чемодана без ручки: и весит много, и выбросить жалко, и возить тяжело и съесть невозможно. В общем, Наташа большая поставила себе целью спасти бесполезную жизнь ветчине, наполнив ее смыслом. Мы же втроем набросились на хорошо нам знакомый калининградский Совок. Пока на дохленькой горелочке на ветру варился кофе, мы успели заморить ветчинкой с хлебушком маленького червячка, улитку и средних размеров кивсяка.
Выключил горелку и оставил кофе чуть настояться и остыть на воздухе, а сам в это время с Сергеем разделал еще и баночку кильки в томате(гадость, но как вкусно!), после чего сдох и голодный питон.

На десерт у нас значились многострадальные булочки- Синабоны, которые ехали из самого Петрозаводска на задней полке машины, тряслись по ухабам до Шуезера, потом ждали нашего возвращения с кладбища, второй раз приехали в Беломорск, чтобы быть наконец то съеденными. Погода им благоприятствовала и они не то чтобы не испортились, а даже не зачерствели. Я торжественно прочел инструкцию, про то, что их следует разогреть в микроволновке, пожал плечами и разложил плюшки на импровизированные тарелки из разрезанной на 4 части коробки.

Напоследок, я тщательно выскреб коробку от остатков крема

Крепкий черный кофе в сентябре, на берегу Белого моря, стоя на камне посреди воды,- это восхитительно! Это так же и очень вкусно! Я не смог не сделать общего кадра, установив фотоаппарат на булыжник на берегу. но фотоаппарат решил, что расфокус нам к лицу и фото не получилось.
Дожевали, собрали за собой мусор, и решили еще минут 10 передохнуть на берегу и половить лицами соленый ветер с запахом водорослей. Наташа большая начала скакать по камням, пока не оступилась на скользких, как подтаявший мармелад, водорослях и не упала в прибрежную воду. В результате, она была единственной из четверых, искупавшейся в Белом море в сентябре. Сережа быстро потащил переодевать и осушать благоверную, а Наташа маленькая пошла вдоль берега восхищаясь природой, воздухом, ракушкой, камнем, листиком и полосатыми камушками.

Почти идеальный каменный куб

Напоследок был сделан ванильный кадр с поцелуем двух людей с разницей роста в 30 см, стоящих на берегу северного моря

Затвор камеры щелкал не затихая. Но надо было ехать дальше, ибо в планах было возвращение в Медвежьегорск. Утащить жену мне одному не удалось и мне на помощь пришел Сергей. Наташа большая, тем временем, грелась в машине. Окинули взглядом море еще раз и пошли сквозь лес к машине. Лес в этих местах вроде ни чем не примечателен, если не приглядываться. Если же все же приглядеться, то становится видно, что деревья раза в полтора ниже и тоньше обычных подмосковных, но так как пропорция толщины и длинны ствола примерно сохранены, это не очень бросается в глаза. Так же, львиную долю леса составляют "спичечные" деревья: деревья любой породы, попавшие на наиболее скудный участок почвы и затененные более высокими "лопухами". Они вырастают вверх, совершенно не утолщаяясь, и порой, остаются толщиной в мои 2-3 пальца. Доехали мы только до Беломорска, где Наташа большая купила таблетки от кашля.. точнее "Таблетки от кашля" за 8 с чем то рублей.
диалог в аптеке:
- дайте таблетки от кашля.
- просто от кашля?
- просто от кашля.
- восемь рублей.

Я побежал обходить рыболовные магазины, в надежде найти червей. Рыболовки в этих краях удивили меня совсем не гуманными ценами. Но червей у них не было ни у кого, ни за какие деньги. Черви были вчера и завтра, а клюет только на них. Мужчина в очереди, стоявший за мной, посоветовал поискать в подвалах многоэтажек: там тепло и обязательно где-нибудь да течет канализация. Я вежливо поблагодарил за совет, но следовать ему не стал. На улицах города чуть ли не треть автотранспорта составляют УАЗы пазличных годов и моделей, но безспорным фаворитом являются буханки и головастики.
Ещё раз остановились возле моста через Выг. При свете дня мы заметили церквушку, красиво возвышающуюся на берегу.

.

Ещё мы с Сергеем осмотрели УАЗа на предмет отваливающихся частей и текущих жидкостей. Больше всего интересовались именно жидкостями и долго всматривались под пузико Свтику, но там было абсолютно чисто и сухо. Момент техосмотра "руками ничего не трогать"

Дальше следовали полтора часа тряски в УАЗе до Пушного. В Пушном мы забрали машину со стоянки,

и перепарковались к близлежащему магазину через дорогу. Возле магазина находилось то ли лесничество, то ли еще что, но всем нам понравился плакат.

В магазине, как в советской шуточной песне: "В магазине есть селедка, папиросы, хлеб и вооооот туда я не пойду."
То есть, в магазине на полках стоял примитивный набор алкоголя, макарон, хлеба и консервов. Алкоголь, к чести магазина сказать, весьма приличный местный. Проезжая Лахденпохью, мы так торопились, что не заехали в магазин купить продукции местного молокозавода, ныне ликероводочного. За то здесь мы приобрели несколько ягодных настоек, включая и любимою мною "Морошку". В качестве гостинца домой я приобрел бутылку водки "малосольная" на дне которой плавал настоящий соленый огурчик!
Если помните, я озвучил судьбу двух из четырех банок ветчиноида "Главпродукт". Так вот, еще две банки с радостью и энтузиазмом употребил местный барбос, отличавшийся впалым пузом и не пролинявшей шерстью. Пес одним махом заглатывал тушеночную шайбу, выпадавшую из банки. Уму не постижимо, каким образом, он втягивал в себя диск, диаметр которого минимум вдвое превышал ширину его пасти, но голод делал свое дело.

Выехали на совершенно пустое и скучное Мурманское шоссе в сторону Питера и покатили вдоль низеньких чахлых деревьев. Единственным разнообразием были черные тучки, то и дело обдававшие нас дождем.

Возле одной из речек Сережа потребовал рыбалки! Что греха таить, я и сам пускал слюни при каждом пересечении болотистой канавки, или спокойной тихой речки, а уж глухой коряжник, и подавно, вызывал у меня нервную дрожь в руках. Съехали на обочину, в ураганном темпе расчехлили снасти и втроем побежали кидать. Место, казалось, должно просто кишеть рыбой: глубина реки около метра, ширина метров 35-40, коряжки, опоры моста, выше моста - перекатик.

Но место кишело только глухими корягами.

Оборвавшись по паре раз, мы дождались таки холоднющего и сильнейшего ливня с ветром.

Собрали снасти под мостом и не солоно хлебавши рванули к машинам. Сели, включили печки, и поехали. Съехали на Медгору, как местные называют Медвежьегорск, проехали вдоль речки Кумса, не сворачивая на мостик и встали возле ближайшего магазина. На улице смеркалось. Бегом забежали в рыболовный, но и там червей не водилось - в следующий раз надо брать с собой! В виде акта отчаяния купили баночку опарышей. Ни разу в жизни мне не удавалось поймать ни одного ротана на эти шевелящиеся и копощащиеся белые морковки, хотя наслышан предостаточно! Забежали в супермаркет и выдвинулись по дорожке на Поросозеро. Когда то эта узкая извилистая и холмистая дорожка была трассой Петрозаводск - Медвежьегорск, но с момента постройки Мурманки она стала практически заброшенной: слишком уж мало поселков осталось на ней. За то болот более чем достаточно. Асфальт покрыт рябью трещин, местами встречаются глубокие и весьма опасные ямки. Местами ямки залечивали не жалея асфальта и насыпая лопатой с горкой, потом притаптывали сапогами и слонами и уезжали. Самое же страшное - это просадки, линзы пучения и торчащие сквозь асфальт камни, выдавленные зимними морозами. Линза пучения представляет из себя различного размера выпуклости на асфальте, имеющие правильную форму и окруженные неширокой кольцевой выемкой. Образованы они камнями, выпираемыми морозами из земли под асфальт или же просто асфальтом, вздыбленным замёрзшей под ним водой. Они имеют плавные края, но высота их иногда достигала полуметра, что несло угрозу даже мостам УАЗа, про моего Бегемота я вообще молчу. Так же на них можно здорово кувырнуться, если наскочить на скорости: они, в отличии от ям, не имеют резких краев, и оттого плохо заметны в сумерках и ночью. Ехали мы километров 30-40 в час. Я, уже привычно, выкручивал слалом вокруг неровностей*инструктора из автошколы должны гордиться той скоростью, с которой я накручивал руль. Производитель же должен гордиться прочностью машины и ее устойчивостью!*. Попутно мы искали съезд к воде или какое-нибудь место для стоянки. Проскочили поворотик вправо в гору. Странное дело, совсем рядом с нами текла речка Кумса, но ее от нас отделяла высоченная гряда, ширина которой не превышала 50-80 метров. Кончилась гряда и в небольшой долинке, вправо, отошла дорожка, на которую указывала жестяная стрелочка "Падун 0.5 км". Свернули ребят на стрелку, предупредив, что дорожка сейчас закончится и пойдет поганый грейдер из мелкого мраморного щебня. Но чудо: с лета здесь положили асфальт! Свежий, ровный, черный!!. Сам Падун расположен на речке Остер, чуть выше места ее слияния с речкой Кумса и представляет из себя двухкаскадный не высокий водопад

Проехали по мостику через Кумсу, дорожка забрала чуть левее и вверх. Поднявшись на каменистый уступ, она повернула правее, к деревне. Деревня Кумса расположена на высоком берегу одноименной речки. Бросив машины на обочине, мы пошли смотреть каскады брызг, летящих из черной воды сквозь серый воздух прямо в твердое гладкое небо. Серёжа зачем то в задумчивости жевал ключи от машины.

Справа от дороги возвышался каменистый холм, покрытый редкими, чудом выжившими деревьями. Из оврага возле уреза воды они смотрелись настоящими бамбуковыми зарослями. Такой же пейзаж, наверное, видит кузнечик, сидящий на грядке с укропом.
Вода грохотала, перекатываясь по камням.

Жена моя опять же побежала фотографировать воду, травку, нас, что получалось, впрочем ни очень хорошо, ибо темнело.

В нижней части верхнего уступа я обнаружил брёвна, уходящие под берег и имеющие пазы в виде ласточкиного хвоста, что недвусмысленно свидетельствует о плотине, перекрывавшей раньше поток и создававшей крошечное водохранилище, длинной метров 10-15 - больше запрудить не взможно, так как в верхней части поток течёт почти по поверхности. Такой размер плотинки говорит о том, что она, скорее всего, использовалась для привода генератора или мельницы, ибо разведение рыбы или что то подобное в таком малом объеме воды не возможно. Плотина была устроена типичным для небольших карельских плотин способом: Это был объемный сруб из пропитанных брёвен, пространства между которыми забутовывалось камнями и землёй. Полученная конструкция может стоять десятки, если не сотни лет и ни чего ей не становится. Судя по аккуратно сохранившимся пазам и ласточкиным хвостам, а так же по лежащим ниже по течению целым брёвнам, плотина не сгнила, а была кем то целенаправленно разрушена, как это было, например, в Лоймоле с рекой Лоймож, вытекающей из Лоймолан-Ярви, где каменная плотина мешала лесосплаву в половодье. Не смотря на красоту, пришлось торопиться и быстро собираться.

Проехали сквозь деревню Падун - дорога убитая, народу ни-ко-го. На одной из улиц стояла чёрная машина с включёнными фарами - их то я и избрал за "Киевский компас" указателей маршрута. Подошёл, спросил у молодого парня, сидевшего за рулём. Он что то начал объяснять, но совсем не внятно, потом ему на подиогу вышла из машины помятая дама в гнутых очках и грязном халате на голое тело, а сквозь дверь машины стало видно, что внутри ещё сидит несколько парней, неизвестной степени трезвости. Впринципе, женщина достаточно внятно объяснила единственный подъезд к озеру, но сев в машину и отъехав метров 30, мы посовещавшись по рации, решили, что ехать туда точно не стоит, ибо ребятам явно скучно, и как бы их не потянуло на приключения. Сдали назад, до дорожки, уходившей в гору. Сходили пешком с Сергеем. Ничего хорошего. Для начала, на верх заехал бы только УАЗ, а Ситроен пришлось бы бросить на середине дороги, но хуже было то, что дорожка заканчивалась тупиком, от которого вниз по склону шла очень крутая, почти вертикальная тропка к воде, которая плескалась на дне очень глубокого оврага, метров, наверное, в 80. Решили ехать дальше и тянуть до той точки, где мы съехали на поле во время летнего велопохода. Ехать в темноте по такой дороге было отдельным экстримом. Наташи хотели есть. Я - спать. Сережа, я подозреваю, тоже хотел есть. Дорожка, тем временем, совсем потеряла совесть и ко всему прочему стала крутиться как подпалённый волос и то нырять в глубокие ямы, то выныривать на гору, чтобы заломить очередной закрытый поворот и вновь ринуться вниз. Оказаться здесь зимой я явно не хотел. Проехали деревню Чебино, вскоре доехали до места. И обнаружили, что трактор, грейдировавший обочины, совсем недавно снёс к чёртовой матери плавный заезд на лужайку. Подъёхал поближе и обнаружил, что даже близко не могу надеться взобраться в горку, так как она была выше моего капота и очень крутая. Даже УАЗке рассчитывать было не на что. Вернулись чуть назад, где видели дорожку сквозь болотце, уходящую в лес. Дорожка вначале гладкая и покрытая зелёной травкой, за поворотом превратилась в нитку из чередующихся луж грязи, брёвен и канав. Сюда даже не поехали, вместо этого вскарабкались на крутую горку, перепад на которой составлял около 110 метров и погнали сквозь темноту дальше. Все боковые съезды упирались в болото через 5 метров. Минут через 30 мы обнаружили неплохой съезд налево, отгороженный всего лишь узенькой колеёй от съехавшего на обочину грузовика. Морда моей машины никак не хотела переплывать через этот высохший бортик высохшей грязи - мешал низкий длинный бампер, который неминуемо зацепил бы бортик. Попытки найти ночью в УАЗке сапёрную лопатку не увенчались успехом. Решили топить. Наташа большая все настойчивее предлагала завалиться спать прямо в машинах, но в условиях Бегемота это не выполнимо, ибо сидения в нём не раскладываются, а сидя спать очень неудобно, да и сдвоенный спальник не позволит двоим спать в машине. Ко всему прочему начался дождь с мерзким осенним ветром, а температура упала, где то до 4 градусов. Мы с Серёжей надели дождевики, причём Серёжа влез в дождевик Наташи маленькой. Часов уже около 10 вечера мы обнаружили съезд вправо, куда уходила брошенная лесовозная колея. Сбоку от колеи была маленькая полянка, усеянная валунами. Не найдя особенно крупных надолб под высокой травой, я нашёл пару массивных булыжников в колее, котрые могли стоить бы мне не только порогов, но и оторвать подвеску. Их я аккуратно пустил под колесо. Ещё один камень мы с Серёжей откатили в сторону. Передо мной шёл Серёжа и протаптывал траву, проверяя ее на наличие сюрпризов в виде змей, клещей, капканов и волчьих ям. Я засунул морду Бегемота почти к самому лесу. Сергей смело припарковал своего УАЗю рядом, метрах в 2.5. Получилось, что мы поставили палатки прямо на обочине дороги. От Серёжиного бампера до края проезжей части было метров 10, от моего – метров 15. Любая машина, проезжающая мимо, неминуемо выхватывала фарами из ночной тьмы две тёмные машины, торчащие из леса. Пока оставили женщин в машинах и натянули тент между рейлингами. Тент натянулся погано, с провисом и сборками, оттяжки пришлось вязать к кустикам рядом, к моему зеркалу и к колёсному диску, а УАЗя был пойман за буксировочную проушину. Только мы закончили с тентом, как закончился дождь. Вылезли из душных плащей и повалили ставить палатку. Параллельно с этим на зажжённой мною китайской мультитопливной горелке вскипала вода под макароны, ибо ребята постулировали себя как сверхпроголодавшиеся и готовые питаться человечиной. Поставили палатку в глубокой траве между капотом машины и первыми деревьями. Растягивание палатки в таком месте сопряжено с кучей сюрпризов, например с тем, что колышки теряются под стеблями. Так же сюрпризом оказалось наличие ещё одной колеи, проходящей под травой по диагонали дна палатки. При застёгивании карабинчиков-фастексов внешнего тента, я нашёл ещё и мелкую, но злую осеннюю крапиву. Кое как растянув непослушный тряпочный пузырь, мы бросились к макаронам, которые варил экипаж Светика. Натрескались, напились чаю и поползли по спальным местам. В палатке нас встретила гора из дна, достигавшая почти потолка. Перед сном пришлось притаптывать дно. Сон пришёл как всегда внезапно, не смотря на жёсткое и бугристое ложе, на сильный ветер и на шелест травы о палатку.